This work is licensed under a Creative Commons Attribution-NonCommercial-NoDerivs 3.0 Unported License. ЗА САМАРКОЙ by https://sto16km.wordpress.com is licensed under a Creative Commons Attribution-Noncommercial-No Derivative Works 3.0 Unported License. Использование текстов из данного блога возможно исключительно с указанием на источник (ЗА САМАРКОЙ) и гиперссылкой на блог или статью-источник. Полная перепечатка (в том числе, под другим именем и без указания на источник) не допускается. Использование текстов и/или фотографий из блога в печатных СМИ без согласования с автором не допускается.
Роман Сараев
На этом фото школьники из Русских Липягов, послевоенное поколение. Мальчишек в два раза меньше чем девчонок. Пионеров всего пятеро. Пионером быть — это надо заслужить.
Впереди всех их ждут трудовые подвиги — страна должна возрождаться после военной разрухи, промышленный нефтехимический гигант в Новокуйбышевске ширится и растет…. А в впереди лишь светлые цели и вера в справедливое будущее. Лица школьников по большей части хмуры и серьезны, жить становится лучше и веселей? В стране развернулась борьба с культом личности.
А вот на этой фотографии дети города Чапаевск, фото тоже послевоенное. Лица не такие хмурые, пионеров тоже не много.
И снова Евгений Альмяшев делится с читателями блога кадрами со спутника-шпиона 1963 года.
Как, отмечал я ранее, к 60-м привычные очертания Куйбышевского района уже сформировались, но кое-что удалось отметить неизвестного.
Остров Коровий довольно условно называть островом- это скорее полуостров, а вот слева от стрелки песчаный остров.
Самарское Заречье
В Самарском Заречье все знакомо нам, в правой части Кирзавода видимо бывшая ИТК №2. До строительства ТЦ Амбар еще целых 50 лет. Но еще немного и будет построен Южный мост через Самарку, появится дорога.
Рубежное
Совхоз Рубежное без частных коттеджей и дач. А вы знаете как местные называют локации где живут понаехавшие за последние 30 лет? » Живут на полях». В 1963 нет еще знакомого всем городского кладбища. А в конце улицы Охтинской (дома 11-13) видны бараки, двухэтажки и котельная еще не построены. Ну и насосная на озере Щучьем еще только в перспективных планах.
Дома в Рубежном типовые, улицы прямые — явно генеральный план был разработан, а не стихийно строились. И еще- это Волжский район Куйбышевской области, границы города сюда еще не дошли. Зарубежом городских окраин.
И снова благодарим наших зарубежных «партнеров», Евгения Альмяшева и Константина Байгузина за снимок со спутника- шпиона 1972 года. Погода стояла не облачная, Куйбышевский район как на ладони. Что мы же увидим и отметим на нем?
ставим метки
Ну теперь окончательно стало ясно, что же такое топоним «Болото»- неприятный для его жителей. Да, даже в 80-х я слышал пренебрежительное от людей старшего поколения: «У вас на Болоте ничего нет». Да инфраструктура не очень еще развита, 24 школа еще не построена. Озеро вдоль женской колонии и улицы Войкова достаточно большое, еще немного, каких-то лет 10, и его засыплют и застроят девятиэтажками (хрущевки в 1972 уже конечно построены). Появится там же и улица военных- Хасановская. Но раньше Хасановской появится длинный дом напротив «Заготзерно»- на первом этаже будет красоваться надпись «Одежда», будет магазин «Продукты» и «Хлебный» -вот вам и улучшение инфраструктуры. Правда жители этого дома будут в худших условиях, чем жители соседних «хрущей» — им придется жить в коммунальных квартирах. Да, да, да «коммуналки» будут строить даже в середине 70-х.
Фото А. Бокова
А вот на аэродроме около 10 летательных аппаратов, большей частью-самолеты. Привычной нам взлетной полосы из плит еще не видно, как не старался я ее разглядеть. Зато хорошо виден периметр — колючую проволоку и надписи «Проход запрещен» я лично помню хорошо, но это не останавливало ни пацанов, ни дачников Подстеповского массива. Первые ловили змей и ужей или же забирались на «танкодром» -это позже будет рядом с дивизией такая полоса препятствий.
Фото А. Бокова
Кстати никакого МЧС тогда не было, а была ГО. Помню хорошо плакат: «Воин! Гордись службой в войсках гражданской обороны!». Но как оказалось туда часто попадают и «непригодившиеся» офицеры других военно-учетных специальностей. Во всяком случае маршировали они там громко каждый день и до отбоя, муштра, что поделать, чтобы сил не было у бойцов. Правда бойцы «стреляли» сигаретки через забор у прохожих или бегали тайком в виноводочный магазинчик, что был на кольце Бакинской, рядом с хлебным. В 90-е солдатиков этих «продают» как дешевую рабсилу на Кряжскую нефтебазу и в загибающийся совхоз «Волгарь».
Напротив улицы Нефтяников, там где будет построен районный рынок, стоит какое-то здание. Раздевалка стадиона долотного завода?
Треугольником зеленым отметил частный сектор, через дорогу от него рыли погреба. Мы тоже кстати имели там погреб, такое вот детское воспоминание, меня пятилетнего отец везет куда-то на санках, я там не был еще никогда. Но вот в самое интересное- в погреб, не пускает, а мне так охота! Правда когда достает оттуда ужей или дохлых мышей, мне уже не так хочется:-)
тоже самое место, но сейчас
В общем это такая «довоенная» и «добурмашевая» стошка — поселок нефтяников, как раз КНПЗ построил третью очередь, еще расширился.
Это еще ничего… Там… За Самарой… Я слышал… Люди едят друг друга… Такой выпал нам год! Скверный год! Отвратительный год И к тому ж еще чертова вьюга.
Страна негодяев. С. Есенин
Сергей Есенин, «плюнув на проклятую Москву», посещает Самару проездом в апреле 1921, но задерживается в «проклятой Самаре» на несколько дней. Конечная точка маршрута- Туркестан.
Если про друга Сергея Есенина с самарскими корнями поэта Александра Ширяевца очень хорошо известно, то другой близкий ему самарец долгое время остается в тени местных масс-медиа.
милый есенинский Шурка
Речь идет о Павле Никитиче Сакулине, лекции которого о русской литературе середины 19 века слушал Сергей Есенин в университете Шанявского. Напомню, что П.Н. Сакулин родился в селе Воскресенское Самарского уезда в купеческой семье староообрядцев.
Другой друг поэта, имажинист Мариенгоф, скажет о Сакулине следующее: «Свои книги он пишет для великого русского народа, который его не читает. Его лекции, посещаемые преимущественно барышнями из хороших семейств, это не лекции, а служение во храме литературы».
Из экспозиции дома-музея С.Есенина
Сакулин не сразу правильно запомнил фамилию слушателя, называя его Ясениным, но оценил стихи молодого поэта, писал, что «в нем говорит непосредственное чувство крестьянина, природа и деревня обогатили его язык дивными красками». В последствии их пути также не раз пересекутся.
П.Н. Сакулин
Став литературным критиком, П.Н. Сакулин заступится за имажинизм, как современное направление в литературе, но и спросит Есенина зачем тот использовал неприличные слова в «Исповеди Хулигана» (из окошка луну…).
Есенин считает Сакулина «праведником от литературы» а, его, имажиниста-хулигана, все чаще тянет «переулком в знакомый кабак».
Ты, наверное, не слыхал,
Это видел не я…
Другие…
Многие…
Около Самары с пробитой башкой ольха,
Капая желтым мозгом,
Прихрамывает при дороге.
Пугачев. С. Есенин
4 января 1922 поэт дарит Сакулину свою книгу «Пугачев» с автографом: «Доброму Павлу Никитичу с любовью. С. Есенин».
имажинисты у памятника Пушкину
6 июня 1924 г. у памятника Пушкину на Тверском бульваре, Павел Никитич открыл литературный митинг, а Есенин впервые публично прочел свое стихотворение «Пушкину».
Кстати за 12 лет до события этого молодой Есенин напишет другу Г. Панфилову: «Разумеется, я имею симпатию и к таковым людям, как, например, Белинский, Надсон, Гаршин и Златовратский и др. Но как Пушкин, Лермонтов, Кольцов, Некрасов – я не признаю. Тебе, конечно, известны цинизм А.Пушкина, грубость и невежество М. Лермонтова, ложь и хитрость А.Кольцова, лицемерие, азарт, карты и притеснение дворовых Н. Некрасова…».
Вполне возможно, что именно Павел Никитич Сакулин, ставший в последствии директором Пушкинского дома, своими лекциями и личным общением сумеет частично развеять этот подростковый нигилизм хулигана-скандалиста и величайшего крестьянского поэта.
Это бюст Фрунзе в Евпатории. В Самаре бюста тоже есть, есть улица Фрунзе, мост его имени, а раньше была еще поляна и завод в его честь.
Посещая несколько лет назад Свияжск, я посетовал, что не смог попасть в музей гражданской войны.
Поставил себе цель посетить Свияжск еще раз и обязательно зайти в этот музей.
All-focus
Но вот кстати не все самарцы знают, что у нас есть похожий музей, хоть и называется он «Дом-музей Фрунзе», а на самом деле раскрывает различные эпизоды гражданской войны и не только в Поволжье. Последний раз я там был во времена перестройки, музей конечно очень изменился, причем в лучшую сторону.
Мальчишкам точно тут понравится
В музее представлены не только соратники Михаила Васильевича, которых мы знаем с советской истории, но и противники: Колчак, Врангель, Махно… Не хватило лично мне для полноты картины все же информации о штабе.
Поляна еще поносит имя легендарного Фрунзе
15 июня 1921 года у села Решетиловка Полтавского уезда конный отряд махновцев столкнулся с группой командиров Красной армии, проводивших осмотр местности. Произошла короткая перестрелка, в результате которой погиб один повстанец и были ранены командующий войсками Украины и Крыма Михаил Фрунзе и его заместитель Роберт Эйдеман. Поскольку Фрунзе лишь случайно избежал гибели, на будущее ему было запрещено выезжать в район карательных операций.
Поэтому и фотографии махновцев в музее Фрунзе совсем к месту.
Кто учился в советской школе, хорошо помнят избитую фразу: «Проявился полководческий талант Фрунзе…». Все-таки военспецов можно тоже вспомнить, без них, и без стоящих за их спинами комиссаров с револьверами, таких побед бы не было.
Нашлось место и крестьянским антибольшевистским восстаниям- например Чапанной войне.
тот самый жигулевский чапан
Наверное работники столичных (питерских и московских) музеев удивились бы, узнав, что стоимость билета в музей составляет всего-то 100 рублей. Но это именно так.
Допом можно взять пешеходную экскурсию — это будет стоить на 50 целковых дороже. Кстати хочу сказать большое спасибо экскурсоводу Дмитрию- он провел экскурсию всего для двоих желающих.
Наш экскурсовод- Дмитрий
Это позволило нам пообщаться, немного подискутировать на предмет краеведения.
рассказал про самарских эсеров-максималистов и их «терки» с большевиками в 1918
Ну и как оказалось, Дмитрий наш земляк- засамарский, мы с ним имеем кучу знакомых и даже пересекались ранее на съемках фильма «Человек Великой смуты. Николай Щорс» (сценарист Олег Ракшин, режиссер Галина Щерба).
после съемок фильма о Щорсе
В общем: мы вместе!
Приходите в музей, постарайтесь попасть и на пешую экскурсию. Будет интересно и взрослым и детям.
На Полицейской площади Самары, фото с сайта Бичурова
Много раз, даже с раннего моего детства когда я бывал на экскурсиях, приходилось слышать, что «Хлебная площадь» это одно и тоже что «Полицейская площадь», а позднее «Милицейская». Вот типа площадь называли так всегда двумя именами.
Хлебная площадь с Яндекс карты, как мы привыкли
В моей детской голове эти два названия никак не хотели становиться тождествами. Вроде и функции у Полицейской площади должны отличаться от Хлебной.
Хлебная площадь в первой половине 20 века
И вот мне случайно попадается на глаза выкопировка из плана Самары за 1869 год, что мы там видим?
Хлебная и Полицейские площади на выкопировке 1869 года
А видим мы тут и Хлебную и Полицейскую площадь одновременно. Изначально то Хлебная площадь находилась в районе бездействующего ныне завода клапанов. Именно там ведутся строительные работы нового торгового центра без археологических изысканий.
Желтым цветом обозначил старую «Хлебную» площадь
А до завода клапанов, как известно, это свято место занимает Собор Казанской Богоматери.
Кстати та моя детская экскурсия называлась «Самара — хлебная столица Поволжья». В то перестроечное время, приурочив это к 400-летнему юбилею города, люди старались собрать по крупицам информацию о цене хлеба, о голоде, о роли Самары и доступно донести до нас несмышленных детишек. Несмышленыши выросли и теперь молча взирают на экскаваторы и самосвалы, превращающие в прах культурный слой старой Хлебной площади…
На сайте http://nasledie.dubna.ru есть автобиография Александра Павловича Лепилова и характеристики на него. Автобиография мне наиболее показалась интересной, решил вам ее процитировать с моими уточнениями.
Автобиография
Родился в селе Селище Коряковской волости Костромского уезда. Мой отец Павел Поликарпович Лепилов – крестьянин-бедняк — занимался сельским хозяйством. Семья состояла из 5 человек: отца, матери, брата, сестры и меня.
Учился в начальной земской школе, находившейся в том же селе Селище. Своими успехами обратил на себя внимание местной меценатки помещицы Перелешиной, уговорившей отца отдать меня учиться в Реальное училище. Так как в семье не было средств, помещица Перелешина сама подготовила меня к вступительным экзаменам, которые я успешно выдержал. Вплоть до окончания училища я получал Похвальные листы, вследствие чего был освобожден от платы за обучение. Училище окончил в 1914 году.
В старой армии служил 2 года 7 месяцев. В Красной Армии — 5 лет.
Вот тут следует учтонить А.П. Лепилов жил у отца (бедняка же!) уже в Петрограде с декабря 1916 по август 1918, лечился наверное после ранения на империалистической. В РККА он служит начальником пулемётной команды 1-го Путиловского полка с октября 1918. Не поздновато решил примкнуть к красным, две революции прошло, гражданская война давно полыхает?
Учился в институте Народного хозяйства им. Плеханова, по окончании которого в 1925 году, по разверстке ЦК ВКП(б), был определен на работу в Электротрест Центрального района в гор. Москве.
Тоже важное пояснение, в партию большевиков вступает только в 1926 году, видимо поняв, что иных перспектив нет, без членства в РКПБ никаких радужных перспектив. Попал в разверстку ЦК ВКП(б) беспартийный, пусть даже кандидат в члены партии.
ГОЭЛРО абы кому не доверят
С этого момента и начинается моя 23-летняя трудовая деятельность. С 1926 года по 1929 год я был начальником строительства Московского электрозавода им. Куйбышева, сейчас крупнейшего комбината по производству трансформаторов, ламп, электрооборудования и пр.
Вот видите сами, год прошел после окончания института и он начальник строительства электрозавода, как человеку с таким малым опытом в партии доверяют такую важную миссию? Про важность выполнения ленинского плана ГОЭЛРО все в школе проходили, какую роль в этом плане играет столичный электрозавод представляете?
Московский электрозавод
По окончании строительства электрозавода, по конкурсу на лучшую стройку в стране, командирован в Америку, где помимо ознакомления со строительством занимался проектированием. По окончании командировки работал заместителем заведующего строительным отделом Мособлисполкома, управляющим Московским трестом «Мосшлакобетон», был в течение пяти лет начальником строительства и директором керамико-плиточного завода имени Булганина в гор. Москве.
К празднику октябрьской революции 1928 Московский электрозавод пущен в эксплуатацию при участии Председателя Высшего совета народного хозяйстваВ. В. Куйбышева. Конечно же что А.П. Лепилов давно знаком с В.В. Куйбышевым и тот его оценивает как талантливого руководителя. Директором завода с 1927 года назначен бывший чекист-сталинец Н.А. Булганин, с которым жизнь Лепилова сведет еще не раз.
агитплакат 1937
В 1937 году вновь направлен в заграничную командировку с комиссией товарища Булганина, изучавшей строительство и горное хозяйство столичных городов Европы – Берлина, Парижа, Стокгольма, Праги, Лондона и Хельсинки. После работал управляющим Московским строительным трестом отделочных материалов и заместителем народного комиссара промышленности стройматериалов РСФСР, откуда и был переведен на работу в НКВД, где занимал должности, начиная с конца 1939 года, – заместителя начальника ГУЛАГ’а, начальника Особстроя НКВД, осуществлявшего на протяжении 6 лет строительство авиационных заводов на Безымянке (гор. Куйбышев), строительство американского нефтеперегонного завода в Кряже (гор. Куйбышев).
Куйбышевский район появляется на картах только в 50-х, да и то не на всех
Заграничные командировки с Булганиным, быстрый карьерный рост до заместителя начальника ГУЛАГА. Обратите внимание на «американского нефтеперегонного завода», в 1946 американцы еще не соперники, позднее так писать перестанут про КНПЗ. Завод этот построен вовсе не «на Кряжу», как любят говорить самарцы, а «в Кряже». Какие ассоциации со словами «в Кряже»? Внутреннее, закрытое пространство… «Тем более, что так оно и было»- как сказал В.С. Высоцкий. Кряж, да и Куйбышевский район долго не обозначают на картах. Тут еще одно важное упоминание, к строительству промышленных объектов под Липягами А.П. Лепилов не имеет никакого отношения. УОС НКВД СССР передало часть техники и персонала новой «гражданской» организации — КТСУ под руководством И.И. Миронова.
Впоследствии работал начальником УИТК ГУЛАГ’а и вновь заместителем начальника ГУЛАГ’а.
В данный момент являюсь начальником Строительства №833 Главпромстроя МВД и начальником Строительства Московского государственного университета по совместительству.
Отец мой умер в 1926 году, мать – в 1915 году. Брат погиб на Колчаковском фронте в 1919 году. Сестра-пенсионерка живет в селе Селище. Член ВКП(б) с 1926 года.
За коренное усовершенствование методов строительных работ, обеспечивших скоростное строительство авиационных заводов, мне присвоено в 1946 году звание лауреата Сталинской премии, а за производственные достижения я награжден тремя орденами Ленина и пятью медалями.
Нефтеперегонный завод в Кряже и авиазаводы на Безымянке Лепилов упоминает без номеров, в отличии от настоящего места работы.
Жизнь в Тобольской каторжной тюрьме шла ровно и безмятежно. Но с весны 1908 г. начались требования улучшить санитарно-бытовые условия заключенных: заменить скверное из редины белье лучшим, а халаты — бушлатами и брюками. Арестантское белье выделывалось из оческов, нитки были разной толщины, в холсте получались изрядные щели, белье не простирывалось, воняло и обдирало кожу чуть ли не до крови. Халат же заменял собой и брюки, и бушлат, и одеяло, и даже перину. Неоднократные заявления об этом и требования ни к чему не приводили, тогда заключенными решено было повторить то, что имело место в смоленском централе в конце 1906 г. Сидельцы сбросили с себя белье и халаты и стали расхаживать в камерах голышом. Начальство тюрьмы на это не реагировало, тогда арестанты перестали строиться на поверках, больше того, во время поверки переходили с места на место, не давая сосчитать количество каторжан.
Теперь в тобольской каторжной тюрьме музей
Таким манером заключенные «поволынили» несколько дней, после чего начальство выдало сотню пар хорошего белья, обещало сшить в экстренном порядке бушлаты и брюки, выдать одеяла и подстилки. Каторга верила обещанию и успокоилась. Но вот прошло несколько дней, а белья, для не получивших его, пи одежды для всех по-прежнему не видно. Тюремная публика возмутилась и возобновила «голый бунт». Администрация молчала, как будто это ее и не касается. Арестанты становились все возбуждённее: то и дело поднимали свист, требовали прокурора и губернатора, распевали «дубинушку», некоторые рвали в клочки арестантское белье. В конце концов, начальство пошло на уступки и удовлетворило все, что каторжане требовали.
Вскоре после этого, начальник тюрьмы, по кличке «Арбуз», уволен и заменен новым по фамилии Могилев.
Самарские депутаты Думы второго созыва
3 июня 1907 считается финальной датой первой русской революции, в этот день была Николаем II разогнана Вторая Государственная Дума, депутаты от социал-демократов пошли на каторгу и реакция на воле загуляла вовсю.
В первое время начальник тобольской тюрьмы Иван Могилев оставил все по-старому, зорко лишь всматриваясь к незнакомому населению каторги и молча выслушивая даже дерзости и оскорбления.
Однако, вскоре каторга почувствовала, с кем она имеет дело. Начал Могилев с того, что попросил арестантов становиться на поверку. Получив отказ, он не настаивал на своем, а понемногу подтягивать надзирателей. Очевидно, Могилев преувеличивал и способность к борьбе нашей братии. Недели через три, встретив каторжан на прогулке без кандалов, он попросил их выбрать себе цепи по вкусу и надевать их только во время посещения тюрьмы высшим начальством, разрешая в остальное время хранить кандалы у себя в сумках. За исполнение этого требования И.С. Могилев обещал оставить неприкосновенным существующие порядки.
Тобольские музейные экспонаты
Воры, обсудив у себя предложение Могилева, приняли его. Сделали это они сразу и без долгих разговоров, высчитав, что выгоднее уступить Могилеву на полтинник и получить от него как бы рубль. К такому же решению склонялись и многие политические но когда некоторые из интеллигентов указали им на постыдность компромиссов с начальством, на необходимость блюсти честь революционера и во всем действовать в согласии с принципом, то большинство политических отвергло решение уголовных.
Воры, вообще говоря, непримиримые, так сказать, принципиальные враги тюремного начальства, не желали, кроме того, вносить рознь в арестантскую жизнь. Переменив на сходке свое решение, они согласились действовать заодно с остальными каторжанами.
Узнав про все это, Могилев приступил к более откровенному осуществлению своих планов.
тобольские зека
Первым делом он прекратил хождение арестантов из корпуса в корпус. Для того же, чтобы лишить их возможности мимолетных встреч на кухне, куда они сами ходили за обедом и кипятком. Могилев ввел такой порядок, что обед и кипяток разносились по корпусам и камерам в ушатах.
Арестанты потребовали тогда старого порядка, отказавшись принимать пищу из ушатов.
— Обедать! Есть хотим… — стали изо всех сил кричать каторжане, почувствовав приступ голода… Крики проникли на улицу и стали собирать у стен тюрьмы городскую публику. Предполагая, что с каторжанами творят нечто ужасное, публика потребовала от начальства объяснения. Могилев не смутился и рассказал собравшимся, в чем дело. Кроме того, он приказал вынести на площадь перед тюрьмой несколько ушатов со щами и кашей, разумеется, он выбрал обед получше. Публика попробовала и, недоуменно пожимая плечами, разошлась успокоенная.
На этот раз победил начальник. Почуяв за собой силу, он пошел дальше: приказал заковывать в кандалы всех не для близиру только, а по-настоящему, и не на веревочках, а на железных заклепках. Пришлось смириться. . .
Однажды на 3-ем коридоре засыпался подкоп. Сидевших там перевели в здание мастерских, а в камерах стали наскоро переделывать деревянные полы на цементные. Заключенные подняли волынку» в ответ на что Могилев лишил их не только прогулки, но и прав пользоваться уборной, — или как говорится, взял да и посадил их «на парашку». Наказание это до того всех разозлило и раззадорило, что, выбросив из камер параши, ребята стали выкидывать испражнения через решетчатые двери прямо на коридор, где находилась стража. Через несколько дней по коридору нельзя было пройти от ужасной вони и смрада.
Конец этой истории совпал с борьбой из-за заковки в кандалы: как только Могилев стал заковывать каторжан, все они, банщики и прачки, забастовали и устроили шумную обструкцию.
Не успел еще Могилев заковать одну камеру, как другая, только что закованная, уже ходила без кандалов. Заковывали, но через полчаса новые кандалы разбивались и бросались в клозет.
Пришлось добывать кандалы из губернской тюрьмы, когда и их не хватило, то из арестантских рот.
Испробовав безрезультатно все имевшиеся у него средства, Могилев осторожно применил новые.
лавка для порки и ведро с розгами
Выбрав сознательно и обдуманно троих рядовых и мало заметных каторжан, он велел вечером выпороть их розгами. Утром по камерам разнеслась грозная весть… Все были страшно ошеломлены и взволнованы. Находилось немало таких, которые готовы сейчас же, немедля и ни на что ни глядя, ринуться вперед, но впереди — все это чувствовали — пряталась смерть. В поисках утешения, не зная как примирить раздваивавшиеся чувства, тюремная публика устремила свой взор на руководителей, на блюстителей партийной чистоты и революционной этики. Но что могли сделать эти люди, способные только на словесную пропаганду и разведение различных там теорий и прочей канители? Вчера они держали в своих руках молнии и гремели громами, сегодня все их слова о путях борьбы, о принципиальности, слова разработанные ими не хуже турнирного фехтования (М.С. Кадомцев показывал хорошие результаты в этом виде спорта будучи учащимся кадетского корпуса- примечание – Сараева Романа ), сразу завяли, от одной возможности прикосновения прута тоненькой розги. Могилев тоже не был дурак и интеллигенцию, людей со связями и влиянием все-таки щадил, во всяком случае, никого ни разу никого из не выпорол.
Смутно предчувствуя к себе такое отношение со стороны царского начальства и не зная, что делать дальше, не решаясь во главе остальной массы предпринять что-нибудь смелое и рискованное, руководители тюремных бунтарей всячески маскировали свою растерянность. Еще недавно они готовы были ошельмовать и заклеймить всякого, кто кричал: «здравия желаем» или пел на поверках молитву, а теперь с их побелевших губ только и сходило что: «Это ужас… Ужас… Что за звери. . . Пороть розгами… Инквизиция… Ни капли уважения к личности… Ужас…».
Собравшиеся было поднять протест, не встречая поддержки, отошли в сторону. Вся тюрьма, еще на днях бушевавшая и воспламенявшаяся по малейшему поводу, как-то сразу поддалась и погрузилась в мертвую спячку.
Все нововведения Могилева принимались молча.
жесткий уставник Иван Семенович Могилев
Так без намека на сопротивление каторга была закована. Более того, по указанию некоторых типов, сбежавшихся с перепугу в «сучий куток» (Одиночная камера, куда помещают заключённых осведомителей, чтобы уберечь от расправы сокамерников- прим. Сараева Романа) Могилев заставил арестантов вылавливать из клозетов кандалы и в них же, без всякой примерки, часто до боли туго заковывал.
Всех остригли под машинку, — раньше этого не требовалось и каждый мог носить волосы так, как ему нравилось. Ножницы, металлические ложки, зеркальца, расчески, жестяные чайники и тому подобные вещи отбирались без разбора и на глазах владельцев ломались, разбивались, а то и забирались в собственности надзирателей.
остриженный наполовину каторжник
Тут вот и появились на сцену незамеченные и до и после этого ребята, которые без всяких поз и жестов, без книжных дебатов и научных обоснований решили:
— Не сдадимся, пока есть силы.
И понесли они на своих плечах и спинах всю тяжесть поражения. Группа каторжан, человек в 30, среди которых, как это ни странно, оказалось и несколько уголовных, вроде Казанкевича из тех именно, которые в свое время стояли за принятие первоначального предложения Могилева относительно надевания кандалов для близиру — группа эта то в одной камере, то в другой поднимала бунт. Но, не будучи организованы, вспышки эти принесли мало пользы.
Вскоре замолкли и эти протестанты.
Розги, страх перед ними, развратили даже наиболее идейных из каторжан. Раньше они считали негодяем, подвергали жесточайшему бойкоту всякого, кто не боролся против железного режима. Теперь же все эти принципиалисты вдруг сделались мудрыми реалистами.
— Что он делает? — приходили в ужас наши Вишняковы, указывая на какого-нибудь протестанта, неукротимого и прямолинейного. — Ведь он и нас всех под розги подведет…
Видя, что розги производят магически потрясающее действие, а вовсе не вызывают открытого мятежа, Могилев, не давая опомниться, начал драть и драть. Он даже не заботился о подходящих поводах. Доходило до того, что, не найдя за весь день ни одного нарушения, Могилев драл авансом и стал считать за проступок такие вещи, как закуривание папиросы от лампы, как нестертая пыль где-нибудь за парашей, как оторванная на бушлате пуговица, как ложный доклад о нанесенном ему якобы оскорблении и т. д., и т. д.
Пороли так: вечером или ночью, редко днем, вызываю арестанта и, ничего не объясняя, ведут куда-нибудь в пустую камеру, в коридор или в свиданочную. Предварительного медицинского осмотра никакого. Наскоро прочитывают приказ начальника или помощника, а то и приказа никакого не читают. Набрасываются на арестанта, валят его на пол, срывают брюки, загибают рубашку за голову, привязывают руки к скамейке вдоль ее, в виде распятия, прикладывают на голову халат или тяжелое арестантское одеяло. После этого неизменный «Ермак», толстый надзиратель, из здешних чалдонов, садится поверх арестанта, и со словами:
— Ложись, родной, со господом . . . ох-хо-хо, грехи наши тяжкиe, — коленями зажимает голову наказуемого, придавливая пплечи всей своей тушей. Помощник или старший кричит:
— Поддержись! ..
или:
— Не пугайсь! Рразз… и молча дает знак одному из двоих надзирателей, стоящих по обе стороны лежащего. У ног палача взгромождено по куче розг. Один из них ударяет арестанта розгой по боку, отходит шага на четыре и с разбегу наносит удар на ягодицы, стараясь каждый раз наносить удар в одно и то же мето. Пока он бросает розгу и выбирает новую, дядька, стоящий по другую сторону истязуемого, по команде:
— Два-а! .. — ударяет его сначала также сбоку, а затем :е отходит на несколько шагов в сторону и с разбегу наносит сверху. По команде:
— Три-и!.. — снова действует первый надзиратель, и так далее. Для удобства работы оба палача снимают верхний мундир, всучивают рукава. Обыкновенно давалось девяносто девять ударов (точнее 198, так как удар сбоку и удар в ягодицы считался у нас за один), и эта цифра «99» так вошла в тюремный обиход, что в разговоре среди арестантов и в угрозах со стороны администрации она заменяла слова «розги», или «порка». 75 или 50 ударов назначали реже, 5 лишь в исключительных случаях. Розги были от молодой березки, аршина в два длины, с двумя-тремя хвостиками, имеющими дурную привычку, входить в тело и, обламываясь, там оставаться (М.С. Кадомцев видел это у бессрочно осужденного железнодорожного служащего из Самары Симонова).
надзирателям заключенные давали прозвища
Не зная удержу, опьяненный властью, не чувствуя над собой кого контроля ни сверху, ни снизу, Могилев доходил до невероятных жестокостей; бывало, что после каждых 10 —15 ударов истязуемого посыпалось солью… Или же Могилев возьмет значит в палачи не надзирателя, а кого-нибудь из арестантов же, именно из сучьего кутка, т.-е. из легавых, горевших местью по отношению к остальной каторге.
Раны от порки бывали различны и зависели не от количества ударов, а от отношения начальства к данному арестанту и палача к своей жертве. Последние ударяли иногда так часто, что успевали в течение часа выпороть человек 15, а иногда они столько времени возились с одним лишь арестантом, делая свою работу смаком и утонченной медлительностью . . .
Нечего говорить о том, как это отражалось на судьбе тех кто имел несчастье впасть в немилость у начальства. Сколько их сошло в могилу после одной-двух экзекуций. Больше всего пострадали, конечно, те протестанты из тех 30 заключенных, по десятку социалистов-революционеров и социал- демократов, человек шесть анархистов и несколько выдающихся смельчаков из числа уголовных.
Для объективности повествования Михаил Кадомцев приводит и совершенно неожиданный результат всего этого тюремного кошмара. Чувствуя непреодолимую потребность сорвать на ком-нибудь и на чем-нибудь свое негодование и обиду и не будучи в силах обратить эти чувства каким-нибудь делом на тюремщиков, арестантская публика выбрала мишенью своих же товарищей, именно тех политиков, которые после первой же порки согласились петь в тюремной церкви.
Их обвиняли в подлизывании, угодничестве, измене общему делу и т. п. Им был объявлен жесточайший бойкот. В поведении певчих искали причину дезорганизации и пассивности. Но в действительности, руководители общественного мнения каторги впоследствии молча и беспрекословно подчинялись всем видам насилия со стороны тюремщиков: становились во фронт и поворачивались к иконам во время пения молитвы, снимали шапки при встречах с начальством, кричали: «здравья желаем».
Началось взаимное поедание, мелочное пускание шпилек, всяческое донимание друг друга. Без конца распускались , сплетни непроверенные и необоснованные, иной раз прямо удивительные обвинения. Жизнь становилась душной и смрадной.
Храм А. Невского в тобольской тюрьме
Зная все это, в душе радуясь этому, начальство как бы нарочно подливало масло в огонь, спекулируя на чувстве товарищества среди арестантов. Так, однажды, Могилев, потребовал, чтобы учитель Никольский, обладавший хорошим басом, отправился в церковный хор. Никольский отказался. Догадываясь, что причиной отказа является отчасти опасение бойкота со стороны остальных каторжан, Могилев заявил камере, в которой сидел Никольский:
— Если Никольский завтра же не пойдет в хор добровольно, то я каждому десятому из вас всыплю по 99 . . . Поняли. По девяносто девять …
Фото все же скорее периода заключения в тобольском или орловском каторжных периодах
Благодаря помощи Центральной библиотеки имени А.С. Пушкина города Новокуйбышевска мне удалось отыскать воспоминания о «тюремных университетах» Михаила Кадомцева, оставленные другим политзаключенным И.И. Генкиным (Шаевичем). Он записывал рассказы Михаила и даже получил его тюремную тетрадь. Основная часть его трудов и легла в основу этого поста.
Шаевич пережил Кадомцева на 20 лет, но сидел и при советской власти
Михаил Кадомцев считал он себя ортодоксальным марксистом, но по своим симпатиям в вопросах тактики и по целому ряду других качеств он напоминал кого угодно: радикально настроенного эсера былых «героических» времен, максималиста, если хотите, а то и анархиста, но меньше всего социал-демократа эпохи 1905 —1914, хотя бы и большевика.
этим «попсовым» фото, запечатлевшим вчерашнего кадета Кадомцева, почему-то любят иллюстрировать бой под Липягами
Кадомцева арестовали в 1906 и привлекли по делу динамитной лаборатории и его приговорили к 4 годам арестантских рот.
В уфимской тюрьме, где он сидел в ожидании приговора, нравы были достаточно свободными и заключенным дозволялось даже посещать соседние камеры. В это время он участвует в подготовке побега группе уфимских анархистов, во главе с Павлом Черным (Конторовичем) помогает кустарным способом изготовить бомбы в коробке от какао Жоржа Бормана.
Взрывчатку Кадомцев спрятал в такой коробке, а вот кислотой разжиться не получилось
Оружие (два браунинга) и динамит беглецам удалось получить подкупив охрану. Сорваться в побег с ними отчего-то Михаилу не удается. Да и побег этот нельзя назвать удачным – скрыться ненадолго удается только одному из беглецов, примкнувшим к анархистам саратовскому боевику- социал демократу Литвинцеву.
Больше всех Михаилу Кадомцеву жалко получившего пулю в голову анархиста Конторовича. Славный и талантливый парень был…
Кадомцева переводят в г. Мензелинск, откуда он при помощи целой группы лиц, в том и местного меньшевика Николая Сукенника, угодившего за это на каторгу, совершает сложный по организации и эффектный по обстановке стрельбой и множеством других приключений, побег.
* Правда сценарий побега из Мензелинска практически на 100% повторяет побег группы анархистов из уфимской тюрьмы. Там тоже есть подкуп, бомбы, револьверы и недождавшиеся на тройке товарищи с воли. А вот пострадавшему революционеру Сукеннику советская власть заслуг этих не зачтет, сначала осудит на 10 лет в 1929 по 58 статье и расстреляет в 1937 году. Знал ли об этом Эразм Кадомцев? Наверное знал, но и его положение тоже было не очень завидным. Эразму припоминали поданное «прошение» царю, поступок недостойный революционера. Кстати прошение о помиловании подавал и Михаил Кадомцев, благодаря стараниям родных и хлопотам митрополита, имевшего ход к командующему войсками генералу Сандецкому, смертная казнь ему была заменена бессрочной каторгой.
А.Г. Сандецкий дал шанс М. Кадомцеву, но гуманизмом по отношению к революционерам вовсе не отличался
До осени 1907 г. в Тобольском централе жилось относительно свободно. Администрация мало вмешивалась в жизнь арестантов и если смотрела за чем, то за тем только, чтобы каторга не разбегалась и не особенно шумела. Как и во времена Достоевского, вполне можно было расхаживать свободно по дворам, заходить в другие камеры и корпуса, но зато к палям (высокому бревенчатому забору) подходить уже нельзя было. Правда, у ворот острога уже не торчали молодые бабы и девки, торговавшие баранками, пирожками с требухой по копейке штука и кокетничавшие с арестантами; правда, каторжан не выпускали из тюрьмы на вольную работу, но зато никто не носил кандалов, а о снимании шапок при встрече с начальством и о проклятом «здравия желаем» не только разговора не было, но никто не поверил бы, если бы ему тогда сказали, что за несоблюдение этого можно пороть розгами…
эсерам симпатизировали не только на воле
У Михаила Кадомцева не сложились отношение с «интеллигенцией» -эсерами, о его о его прошении о помиловании в централе знают.
Труды польского анархиста Махайского будоражили умы многих
Переписка с волей велась оживленная. Выписка делалась регулярно, по крайней мере, чай и табак всегда были, а иной раз на столе появлялась белая булка с колбасой. Настроение у всех было бодрое, веселое. Ожидали скорой амнистии. Неудача же бывших восстаний объяснялась тем, что руководили ими меньшевики с большевиками, а не эсеры, то есть восстаниями руководили партии, стоявшие, по распространяемому в тюрьме мнению, за «мирный путь», боявшиеся кровопролития и решительных действий, не признававшие террора и тому подобных революционных выступлений.
К тюремной интеллигенции и полуинтеллигенции большинство «политических» относилось с уважением и доверием. Социал-демократы всех толков, то есть не только меньшевики, но и большевики, были в загоне. Больше всего прислушивались к социалистам-революционерам. Слова о народе, о земле и воле, о равенстве, о роли личности и возвышенных идей, о беспощадной мести врагам трудящихся — слова эти гипнотизировали многих.
Склонность тюремных интеллигентов-революционеров к теоретизированию рефлексии вызывает в М. Кадомцеве сильное отвращение. На неприязненное к нему со стороны заключенных социалистов-революционеров как к прошенисту, Михаил отвечает тем же. Он нигилист, боевик, партизан, человек дела, а теории и прочая канитель ему чужды. Махаевщина – ненависть к интеллигенции, как к эксплуататору рабочего класса, все же больше свойственна анархистам, но Михаил Кадомцев придерживается той же позиции в отношении «тюремной интеллигенции».
За Самаркой 