С наступлением тепла в мае 1943 многим зекам Безымянлага пришлось покинуть обжитые места и передислоцироваться на Красную Глинку в район «Жигули» — именно там изначально планировались строительство нефтеперегонного завода № 443. С апреля по май спецконтингент лагеря сократился почти в два раза с 19 184 до 10 681 человека. После окончания строительства объектов практиковалась передача по акту лагерных зданий, имущества и части заключенных в Куйбышевский УИТЛК и другие лагеря.
Управление особого строительства НКВД СССР само не принимало таких важных решений как определение мест строительства заводов, в данном случае это было прерогативой треста «Нефтепроект». Как бы кому-то этого не хотелось, но сотрудники НКВД все же не специалисты в нефтепереработке, спецконтингент привлекался большей частью для строительства объектов жилья, бытового обеспечения и отдельных инфраструктурных объектов.
Но в итоге на Красной Глинке не суждено появиться нефеперерабатывающему заводу, а будет завод №4 Управления материально-технического снабжения НКВД – будущий «Электрощит».
10 июля 1943 ведомство А.П. Лепилова (УОС НВКД СССР) приступает к строительству нового лагеря в районе «Кряж», которому до 1 сентября необходимо было возвести 5 рубленных бараков, баню, стационар, кухню, изолятор и прочие объекты.
В августе 1943 Особое строительство окончательно передислоцировалось на площадку между станциями «Кряж» и «Липяги» у линии железной дороги (2000 чел). Второй объект строительства- «Водозабор» располагается у устья реки Сухая Самарка (100чел). В районе «Водозабор» также строятся: спуск промышленных вод, нефтезабор и пристань для приема стройматериалов и иных грузов. Лагерь в официальных документах продолжает именоваться «Безымянлаг», хотя к станции Безымянка не имеет отношения.
На обоих площадках осужденные живут в палатках, причем при строящемся НПЗ в таких палатках ютилось по 100-200 человек. Простыней практически не было, но у каждого был матрац набитый сеном и одеяло. Вместо подушки- телогрейка. Мылись они в местных озерах, а если повезет- то в совхозной кряжской бане. И зеков и стрелков ВОХР донимают малярийные комары и вши. Планируется, что лагерь на будущем 116 км примет до 4000 заключенных (летом были планы до 7000).
Уже на 1 ноября численность Безымянского лагеря следующая:
— центральный лагерный участок (116 км) – 2750 чел;
— лагпункт «Сухая Самарка» — 275 чел;
— лагпункт совхоза Кряж – 1578 чел;
— лагпункт «Задельное», занятый заготовкой дров- 330 чел (свернут 1.12.1943).
«…Я должен предупредить наш коллектив, что нам предстоит еще много работы. Я говорю о том пополнении, которое будет вливаться в наш лагерь. Мы получаем этап с Запада, этап, в котором будут все подонки общества — кулаки, старосты, городовые — немецкие ублюдки и т.д., поэтому, товарищи прорабы и старшие прорабы, учтите это.» — из речи А.П. Лепилова на прениях по на собрании партийного актива Особого Строительства НКВД по докладу заместителя главного инженера Ушамирского 26.11.1943.
А вот прокурор Антонов отметит, что прорабы на стройке нефтезавода весьма толерантны к заключенным и совершенно не проявляют своих прав в отношении проштрафившихся. Рабочие заводов осознают свою задачу в военное время и сами борются за повышение производительности труда, а лагерный контингент необходимо понуждать к труду. Заключенные без строгой дисциплины работать не будут, а наладить эту дисциплину призваны прорабы, так как они больше других работают с заключенными.
В.Г. Жаворонков — секретарь Областного комитета ВКПб отметил факты наличие на местах фактов жульничества и обмана.
Сторож, которому полагалось получать 600 грамм хлеба в день, по наряду показан выполнившим 205% и получает 1 кг. Нормировщик вместо 650 грамм получает 800, приемщик вместо 600 грамм получает 1 кг и т.д., список этот очень длинен и он явно говорит о растранжиривании государственных средств.
Стрелки ВОХР тоже отличаются не всегда с самой лучшей стороны. Всего за 1944 г. по Особстрою было 98 служебных нарушений и проступков. Из них нарушений караульной службы — 63, неисполнение приказа — 1, самовольная отлучка — 1, сон на посту — 1, пьянка — 2, связь с заключенными — 3, прочие нарушения — 27.
Так 29 августа 1944 сержант Жориков, будучи начальником оцепления стройплощадки «Кряж», по договоренности с заключенным диспетчером Лодийергом и шофером Григоренко, польстясь на обещанные им 100 тыс. руб., незаконно вывезли из оцепления в г. Куйбышев заключенного бандита Чулочникова, но были обмануты им, возвратились все четверо в оцепление. Жориков осужден военным трибуналом к 10 годам с отбытием срока в дальних лагерях.
Вахтер ОЛП № 1 (стройплощадка) стрелок Зайдуллин не тщательно осмотрел машину, везущую в зону лагеря опилки, чем воспользовались трое особо опасных преступников, сделавших второй пол в машине, под которым и выехали на машине из лагеря. Зайдуллин осужден на 1 год принудительных работ по месту службы с вычетом 25%.
Стрелки 6-го взвода Еремин и Артамонов 2 марта конвоировали бригаду возчиков, заехали по пути в поселок Сухая Самарка, где вместе с заключенными организовали пьянку, за что были преданы суду военного трибунала и осуждены: Артамонов — на 5 лет с отправкой на фронт, Еремин — на 3 года условно.
Стрелок 3 дивизиона ИТК № 5 Уншинов, конвоируя заключенного Танцура в городе, напился пьяным, в результате чего заключенный бежал. Уншинов осужден к 6 годам лишения свободы.
Стрелок взвода ИТК № 14 Малышев при исполнении обязанностей пытался в состоянии опьянения изнасиловать на посту стрелка того же взвода Емельянову.
В 1944 г. стрелками ВОХР Особстроя допущено 34 побега заключенных, из которых задержано 16 человек.
Приказом по Управлению Особого Строительства НКВД СССР от 25 июля 1945 года № 48 организовано на базе ОЛП88 №1 (Центральный лагучасток) отделение лагеря стройплощадки Кряж под руководством А.С. Тавлинского (ранее он работал начальником на Ширяевском лагерном участке УРО65- строил лагерь), а его заместителем Паначевного. Пуск КНПЗ произойдет в сентябре 1945, а это лаготделение, расположенное на улице Грозненской в районе фабрики щипковых инструментов, будет привлекаться на строительство жилья и второй очереди НПЗ. Также на Грозненской будет храниться поступающего для строительства будущего новокуйбышевского НПЗ дорогостоящее американское оборудование.
На некоторое время (до 1970 годов) фамилия начальника лаготделения войдет в историю как топоним «лагерь Тавлинского». Про свое первое жильё в «бараках на Грозненской» местные жители будут вспоминать с неохотой и без особой ностальгии, хотя гордость: «Мы со стошки!» до сих пор может зашкаливать. А вот имя Лепилова было засекречено, всплыло оно только ближе к концу 80-х, когда сотрудники музея истории строительства Новокуйбышевска при тресте №25 пытались установить предшественника Куйбышевского-территориально строительного управления (КТСУ). Имя начальника КТСУ носит одна из улиц Новокуйбышевска, на ней же стоит и памятник Ивану Игнатьевичу Мироновку.
Использовались документы из книги
Захарченко А.В., Репинецкий А.И. Строго секретно.
Заказчиками строительства были не только пром предприятия, но и горисполком.
Смотр-конкурс «Лучший по профессии» до сих сохранился на многих промышленных предприятиях. Вы можете представить себе женщину-машиниста крана? А тогда это была не только мужская профессия. Спросил однажды крановщицу, почему она выбрала эту профессию? Потому что это была востребованная и хорошо оплачиваемая профессия!!!
Удивительно, но большинство людей старшего поколения вспоминают о прошлом только хорошее. Но практически каждый признается, что вовсе не ностальгирует по тем временам.
Ну а самая зрелищная часть -тушение условного пожара. Правда сильный ветер погнал густой дым на толпу.
С огнем справились быстро и дети накинулись на пожарную пену. Жаль что ее есть нельзя:-).
Быть на празднике и не потрогать пену? Далее на глазах зрителей спасатели раскурочили старенькую вазовскую «шестерку».
Разборка автомобиля проводилась гидравлическим инструментом, двери и крышу полностью разобрали за три минуты. Осколкидверных петель отлетали в разные стороны.
А вообще Мировой день охраны труда празднуется 28 апреля. Идея дня охраны труда берет начало от Дня памяти погибших работников, впервые проведенного американскими и канадскими трудящимися в 1989 году в память о работниках, пострадавших или погибших на рабочем месте.
За Самаркой 