This work is licensed under a Creative Commons Attribution-NonCommercial-NoDerivs 3.0 Unported License. ЗА САМАРКОЙ by https://sto16km.wordpress.com is licensed under a Creative Commons Attribution-Noncommercial-No Derivative Works 3.0 Unported License. Использование текстов из данного блога возможно исключительно с указанием на источник (ЗА САМАРКОЙ) и гиперссылкой на блог или статью-источник. Полная перепечатка (в том числе, под другим именем и без указания на источник) не допускается. Использование текстов и/или фотографий из блога в печатных СМИ без согласования с автором не допускается.
Роман Сараев
Под красными и черными флагами стояли и первые самарские революционные формирования
Много написано про активное противодействие эсеровского самарского КОМУЧ и большевиков, тут даже добавить нечего.
А вот в кое-чем КОМУЧ был солидарен с большевиками, например в вопросе кожевенной монополии.
КОМУЧ признал правильным курс большевиков по монополизации
Сразу на память приходят комиссарские кожанки…
Хотя в этом «кожевенном» вопросе против такой монополии были только анархисты, Временное правительство и монархия также топили за кожевенную монополию — весьма важную составляющую военного обеспечения.
Что еще не стали менять «учредиловцы», так это дарованное советской властью «право на труд и отдых» — эти декреты о труде признали действующими. Ну и пришлось признавать ранее заключенные коллективные договоры, профсоюзы были проанархически настроены..
Мало написано про то, что в итоге большинство эсеров после «общения» с верховным правителем решительно переметнулись из белых в красные….
Это бюст Фрунзе в Евпатории. В Самаре бюста тоже есть, есть улица Фрунзе, мост его имени, а раньше была еще поляна и завод в его честь.
Посещая несколько лет назад Свияжск, я посетовал, что не смог попасть в музей гражданской войны.
Поставил себе цель посетить Свияжск еще раз и обязательно зайти в этот музей.
All-focus
Но вот кстати не все самарцы знают, что у нас есть похожий музей, хоть и называется он «Дом-музей Фрунзе», а на самом деле раскрывает различные эпизоды гражданской войны и не только в Поволжье. Последний раз я там был во времена перестройки, музей конечно очень изменился, причем в лучшую сторону.
Мальчишкам точно тут понравится
В музее представлены не только соратники Михаила Васильевича, которых мы знаем с советской истории, но и противники: Колчак, Врангель, Махно… Не хватило лично мне для полноты картины все же информации о штабе.
Поляна еще поносит имя легендарного Фрунзе
15 июня 1921 года у села Решетиловка Полтавского уезда конный отряд махновцев столкнулся с группой командиров Красной армии, проводивших осмотр местности. Произошла короткая перестрелка, в результате которой погиб один повстанец и были ранены командующий войсками Украины и Крыма Михаил Фрунзе и его заместитель Роберт Эйдеман. Поскольку Фрунзе лишь случайно избежал гибели, на будущее ему было запрещено выезжать в район карательных операций.
Поэтому и фотографии махновцев в музее Фрунзе совсем к месту.
Кто учился в советской школе, хорошо помнят избитую фразу: «Проявился полководческий талант Фрунзе…». Все-таки военспецов можно тоже вспомнить, без них, и без стоящих за их спинами комиссаров с револьверами, таких побед бы не было.
Нашлось место и крестьянским антибольшевистским восстаниям- например Чапанной войне.
тот самый жигулевский чапан
Наверное работники столичных (питерских и московских) музеев удивились бы, узнав, что стоимость билета в музей составляет всего-то 100 рублей. Но это именно так.
Допом можно взять пешеходную экскурсию — это будет стоить на 50 целковых дороже. Кстати хочу сказать большое спасибо экскурсоводу Дмитрию- он провел экскурсию всего для двоих желающих.
Наш экскурсовод- Дмитрий
Это позволило нам пообщаться, немного подискутировать на предмет краеведения.
рассказал про самарских эсеров-максималистов и их «терки» с большевиками в 1918
Ну и как оказалось, Дмитрий наш земляк- засамарский, мы с ним имеем кучу знакомых и даже пересекались ранее на съемках фильма «Человек Великой смуты. Николай Щорс» (сценарист Олег Ракшин, режиссер Галина Щерба).
после съемок фильма о Щорсе
В общем: мы вместе!
Приходите в музей, постарайтесь попасть и на пешую экскурсию. Будет интересно и взрослым и детям.
Проходит несколько лет, самарский обыватель за это время видит анархо-максималисткий мятеж, чехов, власть Комуча, продразверстку, чапанное восстание, страшный поволжский голод, бандитизм…
Самарские дети, 1923. Фото из фонда СОГАСПИ
Появляется в 1922 городе и первая пионерская организация. Разместились пионеры в бывшем клубе анархистов, который еще ранее был рестораном «Аквариум».
А 12 апреля 1924 выходит в газете «Коммуна» статья Фёдора Гавриловича Попова под названием «Самозванцы».
Лев Толстой о котором не принято вспоминать в таком ракурсе
«Мы молокане»- шепотом говорила мне мать в детстве. А кто такие эти молокане, ты не знаешь?
-Это весьма распространенное в самарской губернии религиозное течение, подвергались гонениям со стороны властей и официальной церкви, не ходили в храмы, не носили крестиков, не ели свинину, в пост пили молоко, есть отдельные течения- прыгуны и духоборы, Лев Толстой за них заступался, возможно Распутин- отвечаю я Виктору Васильевичу.
Виктор Васильевич- можно сказать соавтор блога. Помнит Куйбышевский район с его рождения.
Мои родители из Духовницкого района Саратовской области, в Куйбышев перебрались в 30-х годах. Да, не помню, чтобы мать и брат сало ели, я сам его после 40 лет только впервые попробовал, на рыбалке угостили. Мать очень уважала Толстого, это помню. Мы жили на Кряжу.
все равно обманули
Отца призвали на фронт шофером и уже осенью 1941 пришла весточка, что он пропал без вести. Мать не рыдала, она просто выла… Я навсегда запомнил этот вой, второй раз этот вой я услышал в 1947 году. Советское правительство провело денежную реформу и деньги на сберегательной книжке обесценились. Матери тогда удалось скопить около 500 рублей, откладывала каждую кроху, а тут такое… Старший брат помогал матери как мог, где-то на кряжском аэродроме он раздобыл красную резину и делал из нее галоши на валенки желающим.
откуда у летчиков красная резина?
Красные галоши выглядели весьма колоритно. Не помню где мать работала, но припоминаю, что она ездила в Радиоцентр (пос. Придорожный) и обменивала там вещи на продукты. Однажды ей удалось выменять целое ведро подсолнечного жмыха. Кусочек жмыха я сменял у одноклассника на горбушку хлеба. Но это уже было после войны.
что такое сепаратор и в чем его ценность современники не поймут
А первую военную зиму мать продала наш дом, купила в Куйбышеве три сепаратора и мы поехали в теплые края, в Киргизию. Сепараторы она планировала выгодно продать по приезду, но их в дороге у нас украли. В Киргизии дела у нас тоже не пошли, жили голодно. Помню я пошел по дворам просить еду и на меня мальца напали собаки…
В общем вернулись мы в 1944 обратно на Кряж в Куйбышев. Жили в землянке у тюрьмы, так где сейчас церковь стоит (ост. Школа). Мать писала в военкомат Дзержинского района тщетно пытаясь найти следы отца. Якобы со слов сослуживцев он поехал на машине в разведку и не вернулся…
С наступлением тепла в мае 1943 многим зекам Безымянлага пришлось покинуть обжитые места и передислоцироваться на Красную Глинку в район «Жигули» — именно там изначально планировались строительство нефтеперегонного завода № 443. С апреля по май спецконтингент лагеря сократился почти в два раза с 19 184 до 10 681 человека. После окончания строительства объектов практиковалась передача по акту лагерных зданий, имущества и части заключенных в Куйбышевский УИТЛК и другие лагеря.
Управление особого строительства НКВД СССР само не принимало таких важных решений как определение мест строительства заводов, в данном случае это было прерогативой треста «Нефтепроект». Как бы кому-то этого не хотелось, но сотрудники НКВД все же не специалисты в нефтепереработке, спецконтингент привлекался большей частью для строительства объектов жилья, бытового обеспечения и отдельных инфраструктурных объектов.
Но в итоге на Красной Глинке не суждено появиться нефеперерабатывающему заводу, а будет завод №4 Управления материально-технического снабжения НКВД – будущий «Электрощит».
10 июля 1943 ведомство А.П. Лепилова (УОС НВКД СССР) приступает к строительству нового лагеря в районе «Кряж», которому до 1 сентября необходимо было возвести 5 рубленных бараков, баню, стационар, кухню, изолятор и прочие объекты.
Поселок Ново-стройка, слева бараки за колючкой. Основная стройплощадка Безымянлага в 1943
В августе 1943 Особое строительство окончательно передислоцировалось на площадку между станциями «Кряж» и «Липяги» у линии железной дороги (2000 чел). Второй объект строительства- «Водозабор» располагается у устья реки Сухая Самарка (100чел). В районе «Водозабор» также строятся: спуск промышленных вод, нефтезабор и пристань для приема стройматериалов и иных грузов. Лагерь в официальных документах продолжает именоваться «Безымянлаг», хотя к станции Безымянка не имеет отношения.
Строительство водозабора на Сухой Самарке
На обоих площадках осужденные живут в палатках, причем при строящемся НПЗ в таких палатках ютилось по 100-200 человек. Простыней практически не было, но у каждого был матрац набитый сеном и одеяло. Вместо подушки- телогрейка. Мылись они в местных озерах, а если повезет- то в совхозной кряжской бане. И зеков и стрелков ВОХР донимают малярийные комары и вши. Планируется, что лагерь на будущем 116 км примет до 4000 заключенных (летом были планы до 7000).
Уже на 1 ноября численность Безымянского лагеря следующая:
— центральный лагерный участок (116 км) – 2750 чел;
«…Я должен предупредить наш коллектив, что нам предстоит еще много работы. Я говорю о том пополнении, которое будет вливаться в наш лагерь. Мы получаем этап с Запада, этап, в котором будут все подонки общества — кулаки, старосты, городовые — немецкие ублюдки и т.д., поэтому, товарищи прорабы и старшие прорабы, учтите это.» — из речи А.П. Лепилова на прениях по на собрании партийного актива Особого Строительства НКВД по докладу заместителя главного инженера Ушамирского 26.11.1943.
Лепилов слева
А вот прокурор Антонов отметит, что прорабы на стройке нефтезавода весьма толерантны к заключенным и совершенно не проявляют своих прав в отношении проштрафившихся. Рабочие заводов осознают свою задачу в военное время и сами борются за повышение производительности труда, а лагерный контингент необходимо понуждать к труду. Заключенные без строгой дисциплины работать не будут, а наладить эту дисциплину призваны прорабы, так как они больше других работают с заключенными.
В.Г. Жаворонков
В.Г. Жаворонков — секретарь Областного комитета ВКПб отметил факты наличие на местах фактов жульничества и обмана.
Сторож, которому полагалось получать 600 грамм хлеба в день, по наряду показан выполнившим 205% и получает 1 кг. Нормировщик вместо 650 грамм получает 800, приемщик вместо 600 грамм получает 1 кг и т.д., список этот очень длинен и он явно говорит о растранжиривании государственных средств.
на строительстве НПЗ
Стрелки ВОХР тоже отличаются не всегда с самой лучшей стороны. Всего за 1944 г. по Особстрою было 98 служебных нарушений и проступков. Из них нарушений караульной службы — 63, неисполнение приказа — 1, самовольная отлучка — 1, сон на посту — 1, пьянка — 2, связь с заключенными — 3, прочие нарушения — 27.
Так 29 августа 1944 сержант Жориков, будучи начальником оцепления стройплощадки «Кряж», по договоренности с заключенным диспетчером Лодийергом и шофером Григоренко, польстясь на обещанные им 100 тыс. руб., незаконно вывезли из оцепления в г. Куйбышев заключенного бандита Чулочникова, но были обмануты им, возвратились все четверо в оцепление. Жориков осужден военным трибуналом к 10 годам с отбытием срока в дальних лагерях.
Вахтер ОЛП № 1 (стройплощадка) стрелок Зайдуллин не тщательно осмотрел машину, везущую в зону лагеря опилки, чем воспользовались трое особо опасных преступников, сделавших второй пол в машине, под которым и выехали на машине из лагеря. Зайдуллин осужден на 1 год принудительных работ по месту службы с вычетом 25%.
Стрелки 6-го взвода Еремин и Артамонов 2 марта конвоировали бригаду возчиков, заехали по пути в поселок Сухая Самарка, где вместе с заключенными организовали пьянку, за что были преданы суду военного трибунала и осуждены: Артамонов — на 5 лет с отправкой на фронт, Еремин — на 3 года условно.
телогрейка заключенного
Стрелок 3 дивизиона ИТК № 5 Уншинов, конвоируя заключенного Танцура в городе, напился пьяным, в результате чего заключенный бежал. Уншинов осужден к 6 годам лишения свободы.
Стрелок взвода ИТК № 14 Малышев при исполнении обязанностей пытался в состоянии опьянения изнасиловать на посту стрелка того же взвода Емельянову.
В 1944 г. стрелками ВОХР Особстроя допущено 34 побега заключенных, из которых задержано 16 человек.
строительство жилого дома в поселке нефтяников
Приказом по Управлению Особого Строительства НКВД СССР от 25 июля 1945 года № 48 организовано на базе ОЛП88 №1 (Центральный лагучасток) отделение лагеря стройплощадки Кряж под руководством А.С. Тавлинского (ранее он работал начальником на Ширяевском лагерном участке УРО65- строил лагерь), а его заместителем Паначевного. Пуск КНПЗ произойдет в сентябре 1945, а это лаготделение, расположенное на улице Грозненской в районе фабрики щипковых инструментов, будет привлекаться на строительство жилья и второй очереди НПЗ. Также на Грозненской будет храниться поступающего для строительства будущего новокуйбышевского НПЗ дорогостоящее американское оборудование.
это уже 4-я очередь КНПЗ
На некоторое время (до 1970 годов) фамилия начальника лаготделения войдет в историю как топоним «лагерь Тавлинского». Про свое первое жильё в «бараках на Грозненской» местные жители будут вспоминать с неохотой и без особой ностальгии, хотя гордость: «Мы со стошки!» до сих пор может зашкаливать. А вот имя Лепилова было засекречено, всплыло оно только ближе к концу 80-х, когда сотрудники музея истории строительства Новокуйбышевска при тресте №25 пытались установить предшественника Куйбышевского-территориально строительного управления (КТСУ). Имя начальника КТСУ носит одна из улиц Новокуйбышевска, на ней же стоит и памятник Ивану Игнатьевичу Мироновку.
Миронов справа, КТСУ — это уже не особстрой, но зеков к строительству все же привлекает
В книге Е.Я. Всеволожской «Очерки крестьянского быта Самарского уезда» нашёл много интересных обычаев, характерных для местных сельских жителей.
Свадебные и семейные обычаи я пропущу, уж очень их много описано, жизнь девушки-женщины был действительна незавидна. Патриархальный уклад крестьянской жизни очень детально описан в книге. Приведена и интересная статистика по деторождению- благодаря невозможности оказания медицинской помощи почти половина младенцев умирала.
фрагмент карт Самарского уезда 1912 год
Остановлюсь же наиболее интересных, которые утрачены.
Православие уживалось с языческими традициями. Верили например в домовых, которые были похоже на кошку. Также по поверьям самарских крестьян в каждом селе жила ведьма или еще хуже — колдун, которые наводили страх на соседей, и последние старались их всячески задобрить. Не совсем порядочные люди пользовались этим, шантажируя односельчан, хотя дружбу с нечистой силой вовсе и не водили.
крестьянский рецепт борьбы с пандемиями
Интересен и тот факт, что на поминках не подавали столь привычную кутью, а вот блины с медом — это обрядовое блюдо на столе присутствовало. Девушку или девочку несли в церковь 5 девушек с распущенными волосами, а никак не мужчины. А поминовение устраивалось преимущественно для бедных стариков и старух, а также детей до 10 лет. Кроме близких родственников к поминальному столу приглашали и тех, кто нес гроб.
«Ничем вора не уймешь, коль до смерти не забьешь!» — такая поговорка была в ходу. Коли уличили в воровстве- быть тому битым. Причем в самом лучшем случае просто битым. Чаще забивали до смерти и хоронили тайно. И никакие исповеди или следователи не могло докопаться до причин этих убийств — крестьянская община жила по своим строгим внутренним порядкам, которые вполне могли идти вразрез с церковными устоями и законами.
Специально не задумывал, но оказалось весьма символичным увидеть воочию картину «Черный квадрат» Казимира Малевича в день матери – 29.11.2020 в Самарском Художественном музее, на входе которого красуется надпись: «Есть одна священная война – это война трудящихся против эксплотаторов».
Фото с сайта: avatars.mds.yandex.net
Как всем известно мать порядка — это Анархия. Именно в московской газете «Анархия» летом 1918 Казимир Малевич декларирует права художника, ведет культурную колонку и пишет: «Футуризм посылает к будущему, супрематизм — к настоящему. Но смешно возвеличиваться в будущем, как и в прошлом. Пусть каждый день будет нашим отношением. И я счастлив, что живописная плоскость, образовавшая квадрат, есть лицо современного дня…».
В черной водолазке в очереди к черному квадрату, черной маски не нашел(
У меня лично сложилось ощущение, что самарский народ пошел смотреть на картину Малевича в жажде открыть какую-то мистическую тайну творца от супрематизма… Очередь на просмотр напоминала очередь в храм когда привозят животворящую икону, разве только вместо бабушек в платках тут была молодежь, большей частью милениалы, хипстеры…
инсталляция «Черного квадрата» в Самаре
Но Малевич не мистик, не откроется вам третий глаз, не раскроете тайны мироздания, не загляенете в черную тьму… Малевич — это великий мистификатор! Даже квадрат его неправильный, не имеет точной геометрической пропорции.
анархист и оптимист Серега в центре, 1996, завалили экзамены по физике и сорвались на «Грушу»
«Живи сегодняшним днем и радуйся, да будет анархия!» — так говорил мой институтский друг из Толевого поселка Сергей в середине 90-х. Что это было как не супрематизм? В девяностые с таким отношением к миру и надо было жить, существовать. Будущее туманно: «No future!», какой тут нафиг футуризм, когда все обесценивается, особенно человеческий труд, да и все другие ценности? Дядя Сереги кстати управлял самарским региональным центром «Инкомбанка», который владел «Черным Квадратом» Малевича и благополучно рухнул в кризис 1998 года. Вот такая вот «мистика» если вам ее так хочется…
знают ли эти люди в очереди что такое супрематизм?
Ну а если соберетесь в «художку» на «Черный квадрат», не пожалейте денег и возьмите экскурсию в соседний зал, посмотрите и послушайте про работу художников-передвижников. Я лично для себя отметил, что мне нравятся не портреты, а картины бытового жанра с подтекстом, этакие головоломки, что именно хотел сказать этой работой художник. Хотя и Малевич тоже крут, революционен, ломает стереотипы, вызывает до сих пор споры… Но если раньше его работа должна была эпатировать, то сегодня вызывает нездоровый интерес.
в ожидании озарения
А вообще, это очень здорово, что в Самаре наконец появился филиал Третьяковской галереи, есть у нас и публика, которой это интересно и её* становится все больше-больше!
буква «ё» на черном квадрате — новый тренд этого сезона
*Даже букву «ё» напечатал в слове «её», сегодня тоже ее день, постараюсь её впредь не игнорировать.
Да, да, да- именно липягинцы! Как бы не резало сейчас нам это слово слух, но в дореволюционной подворной переписи (1914 год) упоминается несколько «Липягинских» крестьянских общин.
Крестьянин- общинник получал за свой труд не зарплату от начальника, а конечный результат своего труда в полном объеме и натуральном виде.
продолжение таблицы
Если соседняя с Липяговскими общинами — Воскресенская (волостная) могла себе позволить небольшие посевы картофеля, то липягинцы сеяли только ячмень (хлеб-всему голова).Разве что, самая крупная из липягинских общин- Мордовская дополнительно сеяла просо. Отрадно заметить, что по национальному признаку Мордово-Липягинская относится к русской.
В урочище М. Липяги. Фото Е.Курдова
Пустующие поля использовались общинами для корма скоту. Но вот в Чувашско-Липягинской общине статисты отметили наличие 105 десятин брошенных — некосимая залежь. Стоит и обратить внимание на тот факт, что численность Чувашской общины была менее Русской более чем в 2,5 раза, но первая засеивала ячменя практически столько же, что и вторая.
Жизнь в Тамбовской тюрьме шла ровно и безмятежно. Но с весны 1908 г. начались требования улучшить санитарно-бытовые условия заключенных: заменить скверное из редины белье лучшим, а халаты — бушлатами и брюками. Арестантское белье выделывалось из оческов, нитки были разной толщины, в холсте получались изрядные щели, белье не простирывалось, воняло и обдирало кожу чуть ли не до крови. Халат же заменял собой и брюки, и бушлат, и одеяло, и даже перину. Неоднократные заявления об этом и требования ни к чему не приводили, тогда заключенными решено было повторить то, что имело место в смоленском централе в конце 1906 г. Сидельцы сбросили с себя белье и халаты и стали расхаживать в камерах голышом. Начальство тюрьмы на это не реагировало, тогда арестанты перестали строиться на поверках, больше того, во время поверки переходили с места на место, не давая сосчитать количество каторжан.
Теперь в тобольской каторжной тюрьме музей
Таким манером заключенные «поволынили» несколько дней, после чего начальство выдало сотню пар хорошего белья, обещало сшить в экстренном порядке бушлаты и брюки, выдать одеяла и подстилки. Каторга верила обещанию и успокоилась. Но вот прошло несколько дней, а белья, для не получивших его, пи одежды для всех по-прежнему не видно. Тюремная публика возмутилась и возобновила «голый бунт». Администрация молчала, как будто это ее и не касается. Арестанты становились все возбуждённее: то и дело поднимали свист, требовали прокурора и губернатора, распевали «дубинушку», некоторые рвали в клочки арестантское белье. В конце концов, начальство пошло на уступки и удовлетворило все, что каторжане требовали.
Вскоре после этого, начальник тюрьмы, по кличке «Арбуз», уволен и заменен новым по фамилии Могилев.
Самарские депутаты Думы второго созыва
3 июня 1907 считается финальной датой первой русской революции, в этот день была Николаем II разогнана Вторая Государственная Дума, депутаты от социал-демократов пошли на каторгу и реакция на воле загуляла вовсю.
В первое время начальник тобольской тюрьмы Иван Могилев оставил все по-старому, зорко лишь всматриваясь к незнакомому населению каторги и молча выслушивая даже дерзости и оскорбления.
Однако, вскоре каторга почувствовала, с кем она имеет дело. Начал Могилев с того, что попросил арестантов становиться на поверку. Получив отказ, он не настаивал на своем, а понемногу подтягивать надзирателей. Очевидно, Могилев преувеличивал и способность к борьбе нашей братии. Недели через три, встретив каторжан на прогулке без кандалов, он попросил их выбрать себе цепи по вкусу и надевать их только во время посещения тюрьмы высшим начальством, разрешая в остальное время хранить кандалы у себя в сумках. За исполнение этого требования И.С. Могилев обещал оставить неприкосновенным существующие порядки.
Тобольские музейные экспонаты
Воры, обсудив у себя предложение Могилева, приняли его. Сделали это они сразу и без долгих разговоров, высчитав, что выгоднее уступить Могилеву на полтинник и получить от него как бы рубль. К такому же решению склонялись и многие политические но когда некоторые из интеллигентов указали им на постыдность компромиссов с начальством, на необходимость блюсти честь революционера и во всем действовать в согласии с принципом, то большинство политических отвергло решение уголовных.
Воры, вообще говоря, непримиримые, так сказать, принципиальные враги тюремного начальства, не желали, кроме того, вносить рознь в арестантскую жизнь. Переменив на сходке свое решение, они согласились действовать заодно с остальными каторжанами.
Узнав про все это, Могилев приступил к более откровенному осуществлению своих планов.
тобольские зека
Первым делом он прекратил хождение арестантов из корпуса в корпус. Для того же, чтобы лишить их возможности мимолетных встреч на кухне, куда они сами ходили за обедом и кипятком. Могилев ввел такой порядок, что обед и кипяток разносились по корпусам и камерам в ушатах.
Арестанты потребовали тогда старого порядка, отказавшись принимать пищу из ушатов.
— Обедать! Есть хотим… — стали изо всех сил кричать каторжане, почувствовав приступ голода… Крики проникли на улицу и стали собирать у стен тюрьмы городскую публику. Предполагая, что с каторжанами творят нечто ужасное, публика потребовала от начальства объяснения. Могилев не смутился и рассказал собравшимся, в чем дело. Кроме того, он приказал вынести на площадь перед тюрьмой несколько ушатов со щами и кашей, разумеется, он выбрал обед получше. Публика попробовала и, недоуменно пожимая плечами, разошлась успокоенная.
На этот раз победил начальник. Почуяв за собой силу, он пошел дальше: приказал заковывать в кандалы всех не для близиру только, а по-настоящему, и не на веревочках, а на железных заклепках. Пришлось смириться. . .
Однажды на 3-ем коридоре засыпался подкоп. Сидевших там перевели в здание мастерских, а в камерах стали наскоро переделывать деревянные полы на цементные. Заключенные подняли волынку» в ответ на что Могилев лишил их не только прогулки, но и прав пользоваться уборной, — или как говорится, взял да и посадил их «на парашку». Наказание это до того всех разозлило и раззадорило, что, выбросив из камер параши, ребята стали выкидывать испражнения через решетчатые двери прямо на коридор, где находилась стража. Через несколько дней по коридору нельзя было пройти от ужасной вони и смрада.
Конец этой истории совпал с борьбой из-за заковки в кандалы: как только Могилев стал заковывать каторжан, все они, банщики и прачки, забастовали и устроили шумную обструкцию.
Не успел еще Могилев заковать одну камеру, как другая, только что закованная, уже ходила без кандалов. Заковывали, но через полчаса новые кандалы разбивались и бросались в клозет.
Пришлось добывать кандалы из губернской тюрьмы, когда и их не хватило, то из арестантских рот.
Испробовав безрезультатно все имевшиеся у него средства, Могилев осторожно применил новые.
лавка для порки и ведро с розгами
Выбрав сознательно и обдуманно троих рядовых и мало заметных каторжан, он велел вечером выпороть их розгами. Утром по камерам разнеслась грозная весть… Все были страшно ошеломлены и взволнованы. Находилось немало таких, которые готовы сейчас же, немедля и ни на что ни глядя, ринуться вперед, но впереди — все это чувствовали — пряталась смерть. В поисках утешения, не зная как примирить раздваивавшиеся чувства, тюремная публика устремила свой взор на руководителей, на блюстителей партийной чистоты и революционной этики. Но что могли сделать эти люди, способные только на словесную пропаганду и разведение различных там теорий и прочей канители? Вчера они держали в своих руках молнии и гремели громами, сегодня все их слова о путях борьбы, о принципиальности, слова разработанные ими не хуже турнирного фехтования (М.С. Кадомцев показывал хорошие результаты в этом виде спорта будучи учащимся кадетского корпуса- примечание – Сараева Романа ), сразу завяли, от одной возможности прикосновения прута тоненькой розги. Могилев тоже не был дурак и интеллигенцию, людей со связями и влиянием все-таки щадил, во всяком случае, никого ни разу никого из не выпорол.
Смутно предчувствуя к себе такое отношение со стороны царского начальства и не зная, что делать дальше, не решаясь во главе остальной массы предпринять что-нибудь смелое и рискованное, руководители тюремных бунтарей всячески маскировали свою растерянность. Еще недавно они готовы были ошельмовать и заклеймить всякого, кто кричал: «здравия желаем» или пел на поверках молитву, а теперь с их побелевших губ только и сходило что: «Это ужас… Ужас… Что за звери. . . Пороть розгами… Инквизиция… Ни капли уважения к личности… Ужас…».
Собравшиеся было поднять протест, не встречая поддержки, отошли в сторону. Вся тюрьма, еще на днях бушевавшая и воспламенявшаяся по малейшему поводу, как-то сразу поддалась и погрузилась в мертвую спячку.
Все нововведения Могилева принимались молча.
жесткий уставник Иван Семенович Могилев
Так без намека на сопротивление каторга была закована. Более того, по указанию некоторых типов, сбежавшихся с перепугу в «сучий куток» (Одиночная камера, куда помещают заключённых осведомителей, чтобы уберечь от расправы сокамерников- прим. Сараева Романа) Могилев заставил арестантов вылавливать из клозетов кандалы и в них же, без всякой примерки, часто до боли туго заковывал.
Всех остригли под машинку, — раньше этого не требовалось и каждый мог носить волосы так, как ему нравилось. Ножницы, металлические ложки, зеркальца, расчески, жестяные чайники и тому подобные вещи отбирались без разбора и на глазах владельцев ломались, разбивались, а то и забирались в собственности надзирателей.
остриженный наполовину каторжник
Тут вот и появились на сцену незамеченные и до и после этого ребята, которые без всяких поз и жестов, без книжных дебатов и научных обоснований решили:
— Не сдадимся, пока есть силы.
И понесли они на своих плечах и спинах всю тяжесть поражения. Группа каторжан, человек в 30, среди которых, как это ни странно, оказалось и несколько уголовных, вроде Казанкевича из тех именно, которые в свое время стояли за принятие первоначального предложения Могилева относительно надевания кандалов для близиру — группа эта то в одной камере, то в другой поднимала бунт. Но, не будучи организованы, вспышки эти принесли мало пользы.
Вскоре замолкли и эти протестанты.
Розги, страх перед ними, развратили даже наиболее идейных из каторжан. Раньше они считали негодяем, подвергали жесточайшему бойкоту всякого, кто не боролся против железного режима. Теперь же все эти принципиалисты вдруг сделались мудрыми реалистами.
— Что он делает? — приходили в ужас наши Вишняковы, указывая на какого-нибудь протестанта, неукротимого и прямолинейного. — Ведь он и нас всех под розги подведет…
Видя, что розги производят магически потрясающее действие, а вовсе не вызывают открытого мятежа, Могилев, не давая опомниться, начал драть и драть. Он даже не заботился о подходящих поводах. Доходило до того, что, не найдя за весь день ни одного нарушения, Могилев драл авансом и стал считать за проступок такие вещи, как закуривание папиросы от лампы, как нестертая пыль где-нибудь за парашей, как оторванная на бушлате пуговица, как ложный доклад о нанесенном ему якобы оскорблении и т. д., и т. д.
Пороли так: вечером или ночью, редко днем, вызываю арестанта и, ничего не объясняя, ведут куда-нибудь в пустую камеру, в коридор или в свиданочную. Предварительного медицинского осмотра никакого. Наскоро прочитывают приказ начальника или помощника, а то и приказа никакого не читают. Набрасываются на арестанта, валят его на пол, срывают брюки, загибают рубашку за голову, привязывают руки к скамейке вдоль ее, в виде распятия, прикладывают на голову халат или тяжелое арестантское одеяло. После этого неизменный «Ермак», толстый надзиратель, из здешних чалдонов, садится поверх арестанта, и со словами:
— Ложись, родной, со господом . . . ох-хо-хо, грехи наши тяжкиe, — коленями зажимает голову наказуемого, придавливая пплечи всей своей тушей. Помощник или старший кричит:
— Поддержись! ..
или:
— Не пугайсь! Рразз… и молча дает знак одному из двоих надзирателей, стоящих по обе стороны лежащего. У ног палача взгромождено по куче розг. Один из них ударяет арестанта розгой по боку, отходит шага на четыре и с разбегу наносит удар на ягодицы, стараясь каждый раз наносить удар в одно и то же мето. Пока он бросает розгу и выбирает новую, дядька, стоящий по другую сторону истязуемого, по команде:
— Два-а! .. — ударяет его сначала также сбоку, а затем :е отходит на несколько шагов в сторону и с разбегу наносит сверху. По команде:
— Три-и!.. — снова действует первый надзиратель, и так далее. Для удобства работы оба палача снимают верхний мундир, всучивают рукава. Обыкновенно давалось девяносто девять ударов (точнее 198, так как удар сбоку и удар в ягодицы считался у нас за один), и эта цифра «99» так вошла в тюремный обиход, что в разговоре среди арестантов и в угрозах со стороны администрации она заменяла слова «розги», или «порка». 75 или 50 ударов назначали реже, 5 лишь в исключительных случаях. Розги были от молодой березки, аршина в два длины, с двумя-тремя хвостиками, имеющими дурную привычку, входить в тело и, обламываясь, там оставаться (М.С. Кадомцев видел это у бессрочно осужденного железнодорожного служащего из Самары Симонова).
надзирателям заключенные давали прозвища
Не зная удержу, опьяненный властью, не чувствуя над собой кого контроля ни сверху, ни снизу, Могилев доходил до невероятных жестокостей; бывало, что после каждых 10 —15 ударов истязуемого посыпалось солью… Или же Могилев возьмет значит в палачи не надзирателя, а кого-нибудь из арестантов же, именно из сучьего кутка, т.-е. из легавых, горевших местью по отношению к остальной каторге.
Раны от порки бывали различны и зависели не от количества ударов, а от отношения начальства к данному арестанту и палача к своей жертве. Последние ударяли иногда так часто, что успевали в течение часа выпороть человек 15, а иногда они столько времени возились с одним лишь арестантом, делая свою работу смаком и утонченной медлительностью . . .
Нечего говорить о том, как это отражалось на судьбе тех кто имел несчастье впасть в немилость у начальства. Сколько их сошло в могилу после одной-двух экзекуций. Больше всего пострадали, конечно, те протестанты из тех 30 заключенных, по десятку социалистов-революционеров и социал- демократов, человек шесть анархистов и несколько выдающихся смельчаков из числа уголовных.
Для объективности повествования Михаил Кадомцев приводит и совершенно неожиданный результат всего этого тюремного кошмара. Чувствуя непреодолимую потребность сорвать на ком-нибудь и на чем-нибудь свое негодование и обиду и не будучи в силах обратить эти чувства каким-нибудь делом на тюремщиков, арестантская публика выбрала мишенью своих же товарищей, именно тех политиков, которые после первой же порки согласились петь в тюремной церкви.
Их обвиняли в подлизывании, угодничестве, измене общему делу и т. п. Им был объявлен жесточайший бойкот. В поведении певчих искали причину дезорганизации и пассивности. Но в действительности, руководители общественного мнения каторги впоследствии молча и беспрекословно подчинялись всем видам насилия со стороны тюремщиков: становились во фронт и поворачивались к иконам во время пения молитвы, снимали шапки при встречах с начальством, кричали: «здравья желаем».
Началось взаимное поедание, мелочное пускание шпилек, всяческое донимание друг друга. Без конца распускались , сплетни непроверенные и необоснованные, иной раз прямо удивительные обвинения. Жизнь становилась душной и смрадной.
Храм А. Невского в тобольской тюрьме
Зная все это, в душе радуясь этому, начальство как бы нарочно подливало масло в огонь, спекулируя на чувстве товарищества среди арестантов. Так, однажды, Могилев, потребовал, чтобы учитель Никольский, обладавший хорошим басом, отправился в церковный хор. Никольский отказался. Догадываясь, что причиной отказа является отчасти опасение бойкота со стороны остальных каторжан, Могилев заявил камере, в которой сидел Никольский:
— Если Никольский завтра же не пойдет в хор добровольно, то я каждому десятому из вас всыплю по 99 . . . Поняли. По девяносто девять …
За Самаркой 