Четыре года назад я упоминал о расстреле девушки из зенитной батареи у села Русские Липяги.
В Самарском архиве хранятся документы, подтверждающие данный факт.
1942, 3 сентября. В районе с. Русские Липяги Молотовского (сельского) района Куйбышевской области по приказу батальонного комиссара 40-го прожекторного полка Варфоломеева за дезертирство из расположения части сроком свыше 4 суток без следствия и суда перед строем красноармейцев 1-й роты была расстреляна девушка-красноармеец Нина Николаевна Шарафутдинова. Варфоломеев за незаконные действия, выразившиеся в превышении полномочий, от занимаемой должности отстранён, арестован и дело о нём передано следственным органам.
//СОГАСПИ. Ф.656. Оп.20. Д.29. Л.26-27.
7 сентября 1942 г. об этом происшествии секретарем Русско-Липяговской территориальной партийной организации Новиковой было направлено донесение в Молотовский райком ВКП(б) г. Куйбышева: «3 сентября 1942 года в селе Русские Липяги состоялся расстрел девушки-красноармейки из воинской части, которая расположена в этом селе. Причины расстрела мне не известны, но среди населения ходят слухи, что эта девушка не являлась в часть в течение семи суток. Заявляют, что ревтрибунала санкции нет. Расстрел произошёл днем, примерно в 3–4 часа дня вблизи села в присутствии всех бойцов и даже населения (взрослого и детей). Девушка, которую расстреляли, по заявлениям населения, перед расстрелом, стоя у могилы, просила заменить расстрел посыл- кой на фронт, но это не помогло. После расстрела её сразу же зарыли, а назавтра она была отрыта и направлена в г. Куйбышев»
Расчеты зенитных прожекторных станций на параде 7 ноября 1941 в Куйбышеве
Этот факт вызвал негодование местных жителей и секретарь парторганизации просила разъяснить, как же отвечать возмущенному населению Русских Липягов. В ходе расследования выяснилось, что Н.Н. Шарафутдинова в конце августа была отпущена в санитарную часть полка в г. Куйбышев для исследования желудочного сока. В течение двух дней на приём к врачу она попасть не смогла, но в роту не возвращалась. Её случайно встретили в городе командир и политрук роты, в которой она служила, и продлили её увольнительную. Несмотря на это, Н.Н. Шарафутдинова находилась в «самоволке» ещё в течение двух суток и затем вернулась в расположение роты. За совершенный проступок она была арестована, «было назначено дознание», которое было закончено к 3-му сентября. На начальной стадии расследования причины серьёзного проступка красноармейки выясняли политработники – комиссар 40-го прожекторного полка К.Н. Варфоломеев, который два дня старался добиться от неё осуждения своего поступка, но так этого и не дождался, а затем военный комиссар Куйбышевского дивизионного района ПВО, батальонный комиссар Бугаев. Она «признала себя виновной, осудила свой поступок и в нём раскаялась» только при встрече с Бугаевым, о чём он проинформировал К.Н. Варфоломеева. Донесение об этом проступке Н.Н. Шарафутдиновой было направлено военному прокурору и в особый отдел, которые и должны были решить её дальнейшую судьбу. Комиссару 40-го прожекторного полка было дано указание «провести общее собрание роты в присутствии Шарафутдиновой и чтобы последняя перед бойцами выступила и осудила свой поступок.
Трагедия разыгралась в этих местах, на берегу Кривуши
3-го сентября К.Н. Варфоломеев привёз Н.Н. Шарафутдинову в расположение 1-й роты 40-го прожекторного полка, где она проходила службу. Если признать правдивым письменное донесение К.Н. Варфоломеева, по дороге между ними состоялся крайне неприятный и напряжённый разговор. Она, якобы, заявляла о том, что «всё равно сбежит из Армии». Когда же он напомнил ей об ответственности перед Родиной, партией и правительством, «Шарафутдинова якобы ответила: «Наплевать мне на Родину, на партию и Правительство». На собрании первым взял слово К.Н. Варфоломеев. Он оценил её действия как «измену Родине». Тон был задан. Восемь выступивших красноармейцев, которые равнялись на комиссара, требовали её отдать под суд трибунала, также высказано пожелание расстрелять.
Немецкие самолеты-разведчики долетали и до Куйбышева
Н.Н. Шарафутдинова оправдываться и виниться за свой поступок не стала, от выступления на собрании отказалась. Военком Варфоломеев принял решение расстрелять её перед строем и это своё решение высказал вслух. После собрания было приказано построить роту, были выделены четыре вооружённых бойца, в присутствии Шарафутдиновой выкопали яму и было приказано: отрыть огонь по «изменнице» Родины. Её просьбы о помиловании были проигнорированы. Арестованный военный комиссар 40-го прожекторного полка Н.К. Варфоломеев не сразу уяснил, что совершил тяжкое преступление, доказывая, что он действовал в соответствии с приказом Народного Комиссара обороны № 227, прозванный в народе «Ни шагу назад!».
Кстати уже 9 октября 1942 г. должности военных комиссаров в войсках были упразднены так и не дав ожидаемых результатов. Судьба же Н.К. Варфоломеева неизвестна.
За Самаркой 