Рассказала мне эту историю Прасковья Игнатьевна Шокурова (в девичестве — Удоева). Живет она в селе Степановка Камышлинского района Самарской области. Называют сельчане её уважительно: «Бабушка Паша». В молодости ее звали просто по деревенски — Панкой.
Передать говор жителей Самарской глубинки у меня не получится, да и слова некоторые сельчанам кажутся простыми и понятными, нам, городским жителям, в толк ну никак не взять. Итак, приступаю к пересказу услышанного..
Жили мы на Безводовке (это улица в Степановке). Было нас четверо детей: Я, Нюра, Рая и брат Лёня.
Помню спим,раннее утро.
Прибегает брат Лёня, будит нас: «Вставайте, вставайте! Тятя уходит!».
Мы еще маленькие совсем, спим, не охота вставать. Не понимали толком, что случилось..
Это уже послевоенное фото. Прасковья Игнатьевна- крайняя справа.
Так и ушел наш тятя — Игнатий Удоев на войну…
Из Камышлы отправили их лошадьми до Бугуруслана. Оттуда уже перебросили в Мелекес.
В Мелекесе, когда шли строем, Игнатий увидал брата Тихона- он стоял вместе с племянником Дмитрием в сторонке, их пораньше призвали (это Тихон Удоев уже рассказал, вернувшись с войны).
Игнатий побежал на встречу родным. Обнялись.
— Удоев! Вернуться в строй!- скомандовал командир.
Пришлось Игнатию повиноваться. Потом уже объяснил командиру, что встретил брата и племянника.
С братом Тихоном договорились о встрече вечером.
Тихон умудрился достать чекушку. Выпили, посидели… Поговорили.
— Ты детей моих не бросай, Тихон, если вдруг не вернусь.- попросил Игнатий.
Помолчали, не знали ведь, что ждет каждого.
«Наркомовские». Но их полагалось выдавать только на первой линии фроната. Фото с сайта: http://wmuseum.ru
Маму осенью направили от колхоза на работу на мельницу в Байтуган. Там ее просквозило. Слегла Аксинья Устимовна надолго. Совсем ходить не могла.
В школе занятия не прекращались и в войну. Школа размещалась в бывшей церкви. Тетрадей у нас не было, мы писали в старых тетрадях промеж строк. Помогали и мы чем могли взрослым.
Игнатий Удоев. 1943 год. Единственное сохранившееся фото.
Весной 1942 года прислал тятя письмо, текст примерно такой: «Помылись в бане под Сталинградом. Теперь поедем на первую линию фронта. Рая пускай съест за меня красненькое яичко».
Тогда так и говорили: «Первая линия». Передовая- это уже позже придумали.
Все церковные праздники отец знал. Скоро должна была наступить Пасхальная неделя.
В войну власть официально разрешила праздновать день Святой Пасхи. В 1942 году Пасха была ранней, и праздник начинался в ночь с 4 на 5 апреля.
Немцы, отброшенные от Москвы на сто с лишним километров, да и то не на всех участках, наконец, стабилизировали фронт. Наши войска после непрерывных 4-х месячных наступательных боев выдохлись, перешли к обороне. В Москве по этому случаю даже отменили комендантский час.
Пасха ночью в Москве 1942 года — церкви забиты людьми — военные, молодежь, рабочие… Фото с сайта: http://gallery.ykt.ru
За Самаркой 